И чем больше я узнавал, тем чётче понимал, что из ангара надо срочно бежать. Папка и документы в моих руках — это то, за чем мародёры обязательно заявятся перед тем, как улететь (ведь трюмы у них не безразмерные — так что обязательно улетят!). Подобный компромат они просто обязаны были забрать в первый же свой прилёт. Нам повезло, что не забрали сразу — видимо, не настолько боялись нанимателя, чтобы в точности выполнять его приказы. Оставалось лишь надеяться, что они не станут дотошно проверять документы. Иначе быстро заметят, что многие листы заменены на чистые — и на них ничего нет.

— Что там? — спросил Рубари, заметив мои действия.

— Там ужас, — ответил я лаконично. — Берём всё, что нужно, и сваливаем.

— За раз не у-у-у-ут-щим! — с сомнением заметил ремесленник.

— Придётся утащить! — вздохнул я. — Ещё и следы замести за собой надо.

— Всё пл-хо? — на этот раз Рубари не спорил. Просто уточнил.

— Совсем плохо… — кивнул я. — Берём необходимое и тащим в ангар. Чтобы ни следа не было нашего присутствия…

Рубари с сомнением огляделся.

— Ж-лко! Ст-лько о-о-отд-дим! — заметил он.

— Лучше отдадим не самое нужное, чем совсем всё, что добыли! — мрачно заметил я.

Наше отступление выглядело следующим образом: весь путь мы разбили на несколько частей. В конце каждого отрезка наметили точку для отдыха. Сначала мы оттащили в несколько заходов всё на первое место остановки, потом вернулись к заимке, там отдохнули, погрелись напоследок — и принялись уходить налегке, заметая следы. К счастью, не только мы над этим корпели, но и метель нам вовсю помогала.

Затем мы переместили добытое на следующую точку — и повторили процедуру с заметанием следов. На следующей стоянке мы погрелись в небольшой самодельной палатке. Взяли кусок брезента, насадили его на палку, чтобы получился конус, а внутри запалили маленький костерок, оставив только щёлку для выхода дыма. Посидели полчаса, отогрелись (ну как смогли!) — и снова принялись тащить добытое домой, как трудолюбивые муравьи.

Пока ещё было светло — отогревались мы быстро, а замерзали медленно. Однако чем ближе была ночь, тем холоднее вокруг становилось. Метель всё усиливалась, и последний участок пути, который мы преодолели поздней ночью, дался нам особенно тяжело. После каждой ходки мы заскакивали в фермерский дом и грелись. Спать легли поздно, а утром и я, и Рубари проснулись со всеми признаками начинающейся простуды.

К вечеру признаки простуды усилились, а ещё пошёл кашель и температура. Нанна готовила нам отвары из каких-то травок, которые имелись в доме, но те лишь убирали симптомы, но никак не помогали нашим организмам справиться с болезнью. Сытная еда и обильное питьё — вот это и было лучшим лечением…

Метель продолжалась ещё два дня. Всё это время мы не покидали дом, постоянно держа помещение натопленным. Болезнь пошла на спад, и нам удалось проскочить возможные осложнения. А на третий день мы ещё раз хорошенько натопили дом — в последний раз. Теперь, до самого отбытия мародёров, пускать дым из трубы было слишком опасно… Во всяком случае, днём.

Я бы с удовольствием сходил сейчас на разведку — проверить, чем занимаются пришельцы в городе, но пробиваться через снежный покров — значит, оставлять следы. А нам, наоборот, надо было действовать как можно незаметнее… Зато у нас появилось время для разговоров и рассуждений — как по мне, так его было даже слишком много. Как только мы с Рубари пошли на поправку, тот сразу потребовал документы для ознакомления.

Пришлось доставать отчёты охотников. Нанна, конечно, тоже подглядывала из-за плеча, но никак не могла понять, что именно меня зацепило.

— Почему ты во всём обвиняешь мэра? — спросила она, наконец.

— А вот смотри! — предложил я, доставая чистый лист. — Мы знаем, что мэр знал о скамори — и знал задолго до нападения. Охотники ему сообщали и предлагали способы борьбы. И просили сделать пояс безопасности. Тот самый, который вокруг Экори уже много лет назад задумали.

Пояс безопасности вокруг скал зачастую делали именно для защиты от чудовищ. Давным-давно было замечено, что нет ещё ни одной твари, что умеет передвигаться по стенам, нависающим над землёй. Да, были особо опасные чудовища, которые могли забраться по совершенно отвесной стене, но стоило сделать хотя бы пару метров скоса — и перебраться через него они уже не могли. Именно поэтому матка скамори и не могла добраться до нашего первого убежища — под ним был нависающий участок, где она каждый раз застревала.

— …Смотри, что происходит дальше. Все предупреждения мэр игнорирует, из-за чего охотники уходят, — сказал я. — …Во время нападения скамори удобнее всего было защищать арх. Так?

— Так! — согласился Рубари.

— Но я был одним из первых, кто добрался до арха. И ворота были закрыты, понимаешь? — пояснил я. — Буквально тогда, когда скамори начали восхождение, логос огня отправили в храм, ворота арха закрыли, а стражи были отправлены патрулировать улицы. Подозреваю, что всё это несложно было организовать, если знать, что под скалой крутится весь выводок. Сколько времени прошло с того момента, как ты сама увидела скамори, и до того, как они выбрались в Нижний Экори, Нан?

— Почти час… — задумчиво сказала девочка. — Воспитательницы всё пытались найти хотя бы одного стража. А скамори уже выбрались из-за туч…

— Получается, в начале дня мэр уже мог знать про скамори, — кивнул я. — Согласись, довольно странно оставлять арх без отопления и отсылать стражей, если именно этот опорный пункт легче всего защищать?

— У-у-у-ур-р-ро-о-о-о-о-од!.. — многозначительно буркнул Рубари.

— Дальше произошло нападение, а люди были перебиты, и немногие выжившие прятались в руинах города… — кивнул я. — Их должен был забрать городской дирижабль, но его сбили. Вот вспомни, Нанна, почему мы сами не побежали тогда в порт?..

— Ты опасался, что мы можем не успеть и погибнуть… — задумавшись, ответила девочка.

— Вот! И все, кто не побежал эвакуироваться сразу, наверняка думали так же! — сказал я. — Выходит, что побежали туда те, кто и так мог возродиться на соседней скале и просто хотел сэкономить. А те, кто боялся за свою жизнь — свои убежища не покидали. Это вполне можно было предсказать. И как только стало известно, что городской дирижабль разбился — вот тогда торговый дирижабль и получил разрешение добить выживших.

— Но почему торговый? — удивилась Нанна.

— Потому что если бы это сделали мародёры, то многим бы стало понятно, что тут замешан кто-то из администрации города. И, скорее всего, мэр… — пояснил я. — А торговый дирижабль он вроде как старался подарить быструю смерть… Кто-то, возможно, специально вышел в надежде на спасение, кто-то ещё прятался, но ведь добили всех…

— А-а-а е-е-е-е-ес-с-ли? — спросил Рубари. — Сли кт-то в-зр-д-лся?

— Единицы, которым как-нибудь заткнут рот… — пожал я плечами. — Да и верить таким будут меньше, чем уважаемому мэру. Вспомните: торговый дирижабль ушёл, а потом вернулся и прицельно выстрелил по нашему с вами первому убежищу, которое пропустил в первый раз. Выходит, они точно знали, где мы скрываемся. И только потом пришли мародёры…

— Но зачем? — расстроенно закусив губу, спросила девочка.

— Нан, понимаешь… Город, видимо, давно не приносил прибыль. Может быть, даже существовал в минус. Требовались финансовые вливания. Мародёры сейчас собирают ценности обычных жителей, которые потом, как я понимаю, продадут подальше отсюда. Так, Рубари?

— Так… — хмурясь, кивнул тот.

— А прибыль они поделят. Что-то оставят себе, что-то передадут мэру… — пояснил я. — Вот и получается, что мэр Экори со всех сторон в плюсе. Может, ещё какие-нибудь деньги в качестве помощи пострадавшим получит… Есть здесь такое?

— Есть, — подтвердил Рубари.

— А главное — потом жизнь вернётся на круги своя… — закончил я объяснение. — Мэр героически защитит город от чудовищ, сделав пояс безопасности и раздав подъёмные. В общем, станет героем и продолжит быть мэром. Люди вернутся в свои дома и начнут всё заново отстраивать. Экономика города получит вливания от награбленного. И жители даже не будут догадываться, что это всё происходит за их личный счёт. А те, кто знает правду — будут отправлены подальше. Лично мне кажется, что план у мэра был именно такой…